Можно ли проехать на Land Rover Discovery III вокруг Байкала? Конечно можно, но местные сочтут это за попытку суицида, квалификационная комиссия может дать за подвиг звание мастера спорта, а местные духи сойдут с ума от такой немыслимой дерзости. Мы узнали обо всех существующих «но» лишь тогда, когда УЖЕ сделали ЭТО… 

Замануха для лентяя

Кто не мечтал съездить на Байкал? Думаю, таких домоседов найдется немного. Вот и я из года в год вынашивал идею исследовать окрестности легендарного озера, но каждый раз — то не судьба, то не летная погода. В один прекрасный день мне позвонил известный журналист и телеведущий Андрей Леонтьев и спросил: «Вокруг Байкала поедешь? Машины есть, все готово к отправке…». В голове стучало «Ура! Мечта! Халява!» и я тут же выпалил решительное «Да!». Естественно, до подготовки к экспедиции руки дошли прямо перед вылетом самолета. Половина нужного благополучно забыта дома, а уж понимания того, что меня ждет в краю далеком не было и подавно. Русское авось в полный рост!

Тараканьи бега

Москва, Домодедово. Машину пришлось оставить на парковке за 500 рублей в сутки — альтернативы, в отличие от Шереметьево, просто нет! Прорываюсь к стойке регистрации, ставлю рюкзак на транспортерную ленту, достаю из его кармана документы, предъявляю паспорт и билет, сую паспорт назад в рюкзак, и… все документы кроме билета уезжают в багаж. Паспортный контроль еще впереди, рюкзак уже не вернуть, ситуация смешная и ужасная одновременно. Каким-то чудом удается обаять представителя авиакомпании, тот в свою очередь строит глазки паспортистке, та стреляет взглядом в инспектора, и я под этим перекрестным огнем оказываюсь на борту самолета. Хорошенькое начало…

21 декабря. Первый звоночек

Нет, это мечта! Прилетели на самолете в Улан-Удэ, а автомобили — два подготовленных к глобальному приключению G4 Challenge Land Rover Discovery III — заранее отправленные из Москвы до Улан-Удэ по железной дороге, прибыли в целости и сохранности прямо к нашему приезду. Никаких многодневных асфальтовых перегонов, сразу видно — экстремалы!

Осталось загрузить шмурдяк, произнести решительным голосом громкие речи и тронуться в путь. Но…

Оба автомобиля наотрез отказались заводиться — оказалось, что московское зимнее дизельное топливо совсем даже и не зимнее по сибирским меркам — за время движения на поезде содержимое баков и трубопроводов превратилось в совершенно нетекучую субстанцию. Дилерских центров Land Rover в окрестностях нет, с запчастями беда, бежать некуда... Через сутки танцев с бубнами и пассатижами над бездыханными машинами в теплом помещении они все-таки ожили. Но день потерян.

22 декабря. Потеря бойца

Центральная площадь Улан-Удэ, торжественный старт от чугунной головы незабвенного Ильича с бурятскими чертами лица, ставшего символом города… Под одним из Disco вырастает лужа. Думаете, испугался? Нет, потек сальник АКПП… Опять же — сервисов нет, запчастей нет, Land Rover здесь экзотика не только потому, что редкий зверь, но и потому, что руль слева. Ехать в тайгу на машине с текущим «автоматом» не только неэкологично, но и небезопасно. Принимаем решение стартовать на одном автомобиле… Всемером.

Понятное дело, разместиться всем миром в одном Disco невозможно, оставаться никто не хочет. Двоих соорганизаторов пробега — Светлану и Марию из клуба «Байкальские Амазонки» — с их добровольного согласия, как представителей слабого пола и национального меньшинства, отправили вдогонку на попутках. Юлию Мальину, pr-менеджера Land Rover, мы, четыре грозных мужика, взяли в заложники, и, посадив посреди заднего дивана, не выпускали из машины все последующие дни. Все вполне по-джентельменски и в духе времени. Забегая вперед, скажу, «Амазонки» за время экспедиции сменили 11 машин…

Стратегия

План прост — добраться по дорогам общего пользования до Баргузинского заповедника, там встретиться с полноприводным КАМАЗом, пришедшим навстречу из села Кумора и проторившим путь по снежной целине. Под его прикрытием пройти самый сложный участок, легендарный «110-й километр», и вернуться в Улан-Удэ по обычным дорогам, замкнув круг вокруг Байкала. Вроде все просто, даже как-то гламурно, со всех сторон все схвачено. Грузовик вроде как успешно вышел нам на встречу дня три назад, а значит — все идет по плану. Однако человек полагает, а бурятские духи располагают…

23 декабря. Поправка на Бурятию

Весь наш путь от начала до конца мы заклинали местных духов позволить нам беспрепятственно проехать сквозь их территорию. Даже провожали нас с шаманом, а «Амазонки» замаливали третьи силы водкой, рисом и монетами на каждом горном перевале. Они были не одиноки, вся земля вокруг усеяна дарами божествам… Во время экспедиции нам рекомендовали вести себя праведно, не сквернословить и не злить духов. С сегодняшнего дня боремся за чистоту русского языка нетрадиционными методами.

У бурятов любая необязательность, непунктуальность и неточность именуется «поправка на Бурятию».

Как только что-то идет вразрез с запланированным сценарием, срывается встреча или не приходит автобус — все пожимают плечами и ссылаются на вышеуказанное обстоятельство, объясняющее все без лишних слов. А так как подобная халатность и разгильдяйство органично вписаны в повседневную жизнь, то надо ли говорить, что проводники на «вездеходе с зеленой будкой», которые должны были нас встречать перед въездом в тайгу в направлении курорта Умхей, почему-то решили, что лучше подождать нас в тепле, дома, чем в машине на дороге. Конечно, наша вина в этом тоже имеется. Мы слегка (часов на шесть) опаздывали, на часах — пятый час утра. Пытаемся сами найти правильную дорогу, исследуем каждый поворот, но тщетно. В ближайшем селе стучимся в дома к аборигенам, расспрашиваем дорогу, на каждый разговор уходит минут по двадцать, но ничего толкового и конкретного мы не слышим.

Уже по пути к искомому выезду замечаем автокран МАЗ с заведенным двигателем и водителем внутри. Молодой парень, улан-удинец, работающий в бригаде, ставящей вышки сотовой связи, примерно знал, куда нам надо, и на предложение показать дорогу, несмотря на бессонную ночь, он без уговоров согласился. К этому времени уже весь наш экипаж находился в полуобморочном состоянии от недосыпа, и общение с крановщиком запомнилось лишь двумя деталями. Первая — мрачный запах перегара, который зашел вместе с ним в девственно чистый салон LR Discovery. Английские лорды были бы в шоке от такого амбре. Хорошо, что нет системы, глушащей двигатель при подозрении на состояние опьянения. Вторая — рассказы парня о броде, к которому мы и ехали, где он весь день спасал утопающих — Урал не смог переехать брод через Баргузин из-за обледенения берегов, и его вытаскивали краном. Нам предстояло форсировать эту водную преграду.

Холодало. Температура с -6 на берегу незамерзшего Байкала упала до -36, и Discovery начал немного шалить электроникой. Вроде машина едет, но Terrain Response капризничает, появились ошибки АКПП, компьютер написал на дисплее о неисправности пневмоподвески, да еще и сообщает о незакрытом капоте... К тому же, в поисках заветного термального курорта мы разбортировали колесо о камень, и ставили запасное. Причина любопытна — во всех четырех колесах давление оказалось существенно ниже, чем требовалось. Что тому виной — сильный мороз или банальный недосмотр, так и осталось неизвестным. Мы вкачали еще по атмосфере и успокоились.

24 декабря. Курортники

Как мы очутились на курорте — история умалчивает, никто не помнит. Приехали на рассвете, попадали в спальники, не дожидаясь, пока домики протопятся, и проспали до темноты.

Так мы окончательно перепутали день с ночью, и только к вечеру познакомились с приютившими нас егерями. Узнали, что КАМАЗ так и не пробился в нашу сторону, пропал без вести где-то в лесах. Без подмоги ехать неразумно, решаем, что ждем до утра, может все-таки свершиться чудо. Пользуясь случаем — отдыхаем. Беседы с егерями, рассказы про мистику и шаманов, жизнь заповедника и его обитателей. Когда все разошлись спать, я отправился принимать термальную ванну, чтоб здоровее быть. Естественно, получая удовольствие, схватил чудовищную передозировку, о которой узнал лишь утром, и понял, что инфаркт, энурез и импотенция мне обеспечены. Ко всему этому, кости размягчились, и хождение по 40-градусному морозу губительно для скелета… И почему, если так все опасно, нет нигде никаких предостережений? От судьбы не уйдешь…

25 декабря. Кругом тайга

Наутро КАМАЗ так и не пришел, и мы решили рубиться в одиночку, покуда хватит сил и техники — не зря же приехали! Егеря же, видя, что мы не намерены отступать, поняли, что отпускать нас на верную погибель как минимум не по-человечески, и предложили свое сопровождение и два посадочных места для «лишних» членов экспедиции.

Въезжаем в Баргузинский заповедник, впереди населенных пунктов более не будет почти три сотни километров. За нами закрывается шлагбаум, мы уходим в тайгу. Почти сразу пробиваем об камень колесо, меняем на свежесобранное. Давление было нормальное, и это озадачивает. Преодолеваем перевал Умхейский, кругом красота неописуемая — горы, небо синее, воздух кристально чистый, морозный. Обедаем охотничьем в зимовье. Солнце, на улице градусов 25 мороза, но изба протапливается буржуйкой буквально за час. Пока народ на костре готовил нехитрую еду, я задрых на нарах, подложив под голову фотоаппарат. Спал час, пожертвовав едой.

Дорога идет не сложная, снега не много, накануне прошел ГАЗ-66, и по его следам мы худо-бедно, но ползем вглубь заповедника. Встречается зверье, сперва видели лося, затем изюбря — благородного оленя. Следов же — видимо не видимо, нетоптаного снега нет, тайга всегда прокормит.

Брод на реке Ковыли шириной метров десять и глубиной в полколеса. После шлифовки обледеневшего выезда рыбацкой пешней форсировали его, кинув монетку на удачу — встать посреди реки в -30 — перспектива малоприятная.

Тем временем Disco неустанно преподносит электронные сюрпризы в ассортименте. На подъемах двигатель принялся то и дело глохнуть, а значит машина теряет минимальный разгон и встает колом посреди подъема. Чтобы тронуться вновь, нужно откатиться назад на более пологий участок и повторить попытку. «Автомат» эксплуатируем исключительно в ручном режиме, если вдруг забудешься и оставишь рычаг селектора в положении Drive, будешь тут же наказан нелогичными и несвоевременными переключениями передач, сдобренными мучительно длительными задержками, сводящими разгон на нет. В «мануале» ехать проще, на первой машина хорошо трогается, без пробуксовки, оставаясь на утоптанной колее. Если же трогаться со второй — сложнее почувствовать момент пробуксовки, и машину сбрасывает в рыхлый снег. Тот самый случай, когда неспешность и плавность уберегает от проблем и буксования из-за ошибок. Разогнавшись же на первой, включаешь третью пониженную, и монотонно, ювелирно-осторожно катишься на 1500 оборотах… Температура и консистенция снега меняется каждый час, зависит от столбика на термометре и того, избалован ли этот склон солнечным светом… Рецепт благополучия, работавший до обеда, к вечеру может оказаться абсолютно не актуален.

На очередном подъеме принялась глючить пневмоподвеска, самовольно опустившись в самое нижнее положение

За окном около 40 градусов мороза, ближайший авторизованный дилер в часе лета, а всемогущий кувалдометр егерей тут явно бесполезен. Перезагружаем систему, глушим машину минут на пять, но подниматься она не спешит. Компрессор пневмоподвески стрекочет не переставая, пытаясь исправить положение, до тех пор, пока не срабатывает термодатчик, сигнализирующий о перегреве. Одним звуком в тайге становится меньше. Не ожидая милости от электроники, роем снег лопатами, чтобы внедорожник, ставший «паркетником», прополз по застаревшей колее от ГАЗ-66.

Пока мы дружно копали, LR все-таки «подрос» и без пассажиров легко заскочил в горку. Все полости подвески и днища Disco забились снегом, при повороте руля издавался истошный звук трения грязевой резины об обледеневшие колесные арки. Второй машине ехать существенно проще, егерский УАЗ по нашим следам двигался достаточно уверенно. Его подводили «скользкие» штатные шины, не чета нашим Good Year MT/R, потому пускать его вперед Discovery было бесполезно. 

К ночи достигли 81-го километра — точки невозврата для сопровождавших нас егерей. Впереди многокилометровый подъем и перевал, на который они в одиночку на УАЗе на обратном пути не заберутся… А КАМАЗа все нет. Ночуем посреди дороги в надежде, что придет подмога, ведь ехать вперед половине из нас банально не на чем, мест нет, снаряжение положить некуда. Утро вечера мудренее.

26 декабря. КАМАЗа не будет

Картина — эпическая. Тайга, мороз под сорок, стоят две машины — пламенно-оранжевый Land Rover Discovery в боевой раскраске G4 Challenge и рабоче-крестьянский УАЗ «Фермер». Тлеет костерок, а на снегу, в спальниках и под брезентом, спят фотограф Саша Давидюк и видеооператор Володя Гриневич. Остальные счастливчики худо-бедно греются в машинах. Автономный отопитель, установленный на Disco, отказывался работать при воздухе за бортом ниже -35, стрелка температуры двигателя печально смотрела вниз. Печка гоняла по салону прохладный воздух, а мы спали вчетвером, сидя, как рыбаки над лунками.

Настало утро, КАМАЗ так и не появился. Прошел день в ожидании чуда.

Наступила ночь, сон впятером в машине… Пришло очередное утро, хмурые и помятые участники экспедиции расправляли скелеты, прогуливаясь по лагерю. К обеду, изнасиловав спутниковый телефон, узнаем, что помощи не будет — КАМАЗ не смог пробиться в нашу сторону, запорол двигатель. Приняли соломоново решение. Егеря возвращаются на базу вместе с «Амазонками», там седлают бережно припасенный ГАЗ-66 и уже двумя машинами, на УАЗе и «Шишиге», возвращаются нам на подмогу и таким конвоем мы рубимся дальше в сторону Куморы. А пока они ездят, мы будем штурмовать перевал насколько хватит наших сил.

Сразу начинается сплошной тягун. Чаще идем, толкаем и копаем, чем едем. Пару раз слетали с дороги в промоины с последующей эпопеей по вытаскиванию лебедкой; устали как собаки, но все равно шутим и балагурим, состояние духа приподнятое, возможно, потому что среди четырех мужиков затесалась женщина, Юля Мальина. Она смягчала эмоции, которые у каждого из нас периодически хлестали через край. Отважная девушка.

На перевал забрались глубокой ночью, за 7 часов преодолев 11 километров, и, как водится в Бурятии, сразу натолкнулись на священное дерево, у которого нужно задобрить духов. Но так как с нами не было «Амазонок», а, следовательно, ни водки, ни риса, и даже мелочь убрана вместе с городской одеждой в рюкзаки, я взял инициативу на себя и бросил через приоткрытое окно самое ценное, что у нас было — еду. Вафелька с шоколадной начинкой исчезла в голодной темноте ночи, и наш Land Rover понесся с горы на чудовищной скорости — около 20 км/ч. Бодрый бег был остановлен буквально метров через пятьсот стойким ощущением, что одно из колес спущено. Запасок больше нет, а значит надо заниматься шиномонтажем.

Валим сухую лиственницу, разжигаем посреди дороги костер, отогреваем практически «пластиковые» от мороза шины до состояния сырой резины, когда пальцы начинают липнуть к покрышке, и вкачиваем в колесо давление двухпоршневым компрессором. Кстати, при снятии запаски сломался балонный ключ, и слава Богу, что у нас есть с собой полноценный набор инструментов. В сердцах Леонтьев выкинул балонник в ущелье и… когда пришло время снимать машину с домкрата пожалел об этом — балонник служит как рычаг для домкрата… Когда же пришло время вешать собранную запаску на место, под задний свес, оказалось, что и подъемный механизм приказал долго жить. Жесть!

Проезжаем еще с километр… Небольшой удар о скрытый под снегом в колее камень — и еще одна покрышка соскакивает с диска. Заметили не сразу, шину порвало. Опять замена колеса, еще час коту под хвост. Духи определенно не любят вафли! Дальше едем со скоростью пешехода, медленно и печально, вздрагивая на каждой кочке.

На GPS не более 7 км/ч, иначе низкопрофильные покрышки буквально соскакивают с 19-х дисков от малейшего удара.

Через некоторое время проторенная «Шишигой» дорога свернула в лес, и мы стали бить давно не езженную целину. Давалось это не просто, но все же мы ехали. Затем на насыпь не надолго вышел грузовой след. Проехали к утру 27 километров. Дорога уперлась в зимовье… конец дороги. В какую сторону бить целину — одному Богу известно. Приехали, ждем ГАЗ-66 с егерями и «Амазонками». Спим посреди дороги, впятером, в машине, сидя.

27 декабря. Прорыв

Рассвело. Рядом с нами высится полусгнивший остов старого деревянного моста, без заезда и съезда — памятник очередной коммунистической стройке. По этой дороге планировалось забрасывать технику и провиант для строителей БАМа. Природа была немилосердна к дорожным строителям, реки то и дело смывали мосты, и стройку быстро заморозили.

Андрей Леонтьев тщетно пытается выйди на связь с егерями, бродит с телефоном и ищет спутники по тайге, в перерывах вырезая деревянные ложки из лиственницы. Ждем, ждем, ждем… Больше ничего не остается, даже назад нам уже не вернуться, топлива осталось четверть бака, запаски нет, воды кроме снега нет, сегодня 27 декабря, католики отгуляли сочельник и рождество, нам послезавтра надо каким-то чудом очутиться в Улан-Уде…

Уже на закате послышался в гробовой таежной тишине шум моторов. Наши! Из-за поворота появляется ГАЗ-66 и УАЗ «Фермер» с егерями и «Амазонками». Радости от встречи нет предела! Оказывается, мы всего пару километров не дотянули до легендарного 110-го километра, именем которого зовется в народе эта не самая простая дорога. На радостях отправились в зимовье ужинать. Раскочегарили по-черному гнилую буржуйку, приготовили кашу из топора, заправили Discovery. Вдруг лес озарился огнями — по дороге к нам шел Урал. 

Вахтовка, вся закованная цепями, остановилась около зимовья, и ребята нам поведали душещипательную историю: «наш» КАМАЗ не смог одолеть без цепей один из перевалов, и попросил их, геологов-золотодобытчиков, едущих на таежный прииск, закинуть нам запас топлива, провианта, ну и протоптать дорогу, чтобы не бороться с целиной. Мало того, геологи предложили подстраховать нас на самом сложном перевале, который был пробит без помощи дорожников, грузовиками, после того как основную дорогу затопило соседними озерами.

Отказываться от помощи было уже преступлением — мы и так выбиваемся из графика, и, покидав на скорую руку остатки ужина в машины, наш конвой отправился за провожатым. Помощь ледокола понадобилась лишь пару раз, да и то в основном УАЗу, мы же изредка подцеплялись за ГАЗ-66, чтобы не задерживать колонну своими упражнениями с лопатой.

Миновав перевал, распрощались со спасительным Уралом и его обитателями, коих оказалось куда больше, чем мы думали — целая бригада бородатых и суровых мужчин в компании с собакой отдыхали в отапливаемой будке вездехода, и выходить на мороз явно не пылали желанием. Егеря же решительно взялись ехать с нами до конца, до Кумор, предварительно договорившись с водителем Урала, что тот их затащит на перевал на обратном пути. Урал на цепях — единственная техника, которая может взять перевал против шерсти в эту пору.

Золотоискатели сулили вполне вменяемую дальнейшую дорогу. Позже мы поняли, как рано расслабились, ведь то, что для Урала хайвей, для УАЗа и Discovery — ад кромешный.

Сперва двигались бодро. Disco даже почти не глючил, но на очередном красивом для съемки месте неожиданно заклинил электрический замок пятой двери, заперев тем самым не только весь шмурдяк, но и видеокамеру. Грузовой отсек от салона отгорожен стальной решеткой, так что ситуация патовая. Леонтьев стал нервничать — ведь именно ради съемки мы сюда и приехали. Когда его спросили — почему он психует, он в сердцах ответил, что ненавидит, когда в машине что-то не так. Учитывая список неприятностей, эта реплика стала неформальным девизом нашего увлекательного путешествия…

Разморенные предвкушением скорого финала, все впали в спячку.

Скорость движения упала до черепашьего шага, под снегом, словно мины, таились камни, грозившие уже изрядно надоевшими проблемами с колесами. УАЗ и ГАЗ-66 ушли вперед, а я аккуратно вел Land Rover меж камней. Дорога жалась к крутым склонам, заваленным валунами, иногда пересекала ручьи, далеко не всегда замерзшие, затем вышла на русло реки с говорящим названием Срамная, и принялась петлять меж огромных валунов, зачастую заставляя останавливаться, чтобы понять, как двигаться дальше. Периодически я нагонял егерей, даже «Шишига» многие препятствия брала не с первого раза. Приходилось либо колоть лед пешней, либо мостить проезд валунами. Но и это были цветочки…

Вскоре сквозь снег стали торчать острые камни, и те 30 с небольшим километров до Кумор, которые мы рассчитывали пройти одним махом, стали настоящей пыткой.

Грузовая колея, белые камни на фоне белого снега, «Диско» все время бился брюхом и рычагами, а многие камни и вовсе приходилось объезжать, приживаясь к реке или скалам. И чем дальше, тем страшнее; кругом — настоящий хаос из камней, вывороченных с корнем деревьев и льдин, развалы многотонных валунов… Уже в Куморах нам рассказали, что летом река бывает очень буйная, при проезде бродов машины сносит камнями, перекатывающимися силой течения, прошлым летом снесло вахтовку с людьми. Если же пойдут дожди, то можно зависнуть в ожидании малой воды надолго, а потому один из самых опасных участков на Срамной назван Гаграми — загорать здесь можно сколько угодно.

Усталость предельная, объезжаем камни, впереди маячит УАЗ красными светляками габаритов. Вдруг он зачем-то плавно останавливается, и замирает посреди дороги. Подъезжаю сзади, все жильцы Disco крепко спят. Жду пару минут, ничего не происходит. Спрашиваю по рации что случилось, в ответ тишина. Выхожу — водитель просто заснул за рулем. Расталкиваю руками, призываю очнуться; на меня смотрит злое, изможденное усталостью, заросшее, неузнаваемое лицо. За животным взглядом я даже не признал, кто это из трех егерей. Не дождавшись ответа, я ретировался назад в Discovery, и еще через минуту УАЗ рванул вперед, только мы его и видели.

Оставалось километров пятнадцать до Кумор, пробиваем еще одно колесо. На выброс. Боковой разрыв, запасного колеса нет, дальше едем на трех целых шинах. Одновременно пришла весть по рации — ушедший вперед УАЗ пробил камнем поддон картера двигателя, теперь они движутся на буксире за ГАЗ-66.

В некоторых местах машину нужно было проводить, глядя на колеса с улицы, управляя действиями водителя по миллиметру. Какие-то камни откидывали руками и монтажкой, какие-то наоборот подкладывались под колеса, чтобы не лечь на днище… Светало.

Проснулся у здания школы в Куморах, где нас ждали. Педагоги сразу накормили в столовой и положили спать в кабинете русского языка и литературы на раскладушках. Пять часов сна в лежачем положении, а не рыбаком над лункой — это сокровище, простое человеческое счастье. Проснулись на закате, очередной раз поняв, что попутали день с ночью.

28 декабря. На трех костях

Пока мы спали, Андрей Леонтьев, спавший ночью в машине и немного отдохнувший, латал порванную покрышку силами местных умельцев. Для этого пришлось откомандировать колесо в Новый Уоян, городок в восьмидесяти километрах от Кумор, где в него вставили грибок. Вернувшись и поставив колесо на Land Rover, выяснили, что оно все равно травит воздух. Опять снимаем, и уже вместе везем в местный гараж, где вставляем в 19-е колесо трижды клееную китайскую камеру от Нивы, самое близкое резинотехническое изделие, оказавшееся в наличии в маленьком забайкальском поселке. Удивительно, как шустро ребята разобрали и собрали колесо без всякого станка, орудуя одной лишь кувалдой да добрым словом.

В Новом Уояне, БАМовском поселке, на заправке засвистело злополучное колесо. Китайской камеры в жеваной покрышке хватило ровно до поселка, на восемь десятков километров. По местному времени час ночи, подъезжаем к уже известному по утреннему посещению шиномонтажу, звоним мастеру. Через полчаса приезжает мальчик Валера, ученик 7 класса, совладелец бокса на две машины с самопальным оборудованием. Завтра утром ему топать в школу, а сейчас он нам за полчаса перезаряжает новой б/у-шной камерой колесо… Валериного колеса с некитайской камерой хватило ровно до гостиницы в Северобайкальске, оно спустило за 200 метров до порога номера. Мистика, а может духи сжалились.

29 декабря. Колесо по воздуху

В 10 утра в аэропорту встречали запаску из Улан-Уде. Теперь мы точно знаем — колесо весит 33 кг, уплачено. Жеванную измученную покрышку опять заделываем на армянском сервисе и прячем на верхний багажник. Пока ставили новенькое, с иголочки, колесико, сломался домкрат и машина упала на асфальт, чуть не покалечив Леонтьева. Уже ничему не удивляемся и покупаем пару гидравлических домкратов.

Если из Кумор до Северобайкальска «Амазонок» и наш шмурдяк подвез добрый человек по старой дружбе, то дальше нужно было брать такси. Зафрахтовали побитый жизнью японский праворукий микроавтобус, загрузили в него «Амазонок» и снаряжение, тронулись в Иркутск.

Бодро пробравшись по не обозначенному на картах зимнику до поселка Жигалово, вышли на приличную дорогу и полетели во весь опор, совершив марш-бросок до Иркутска. Такси отстало почти сразу, в Северобайкальске. Когда мы подъезжали к городу, позвонили «Амазонки» — они в Жигалово, микроавтобус сломался… До Иркутска они добирались на маршрутке, а мы, как всегда в светлое время суток, добирали сон в гостинице, чтобы после обеда стартовать в Улан-Удэ, на финиш.

30 декабря. Финальный аккорд

Осталось совсем чуть-чуть, и Disco умирает!

Близится занавес, асфальтовая магистраль Иркутск-Улан-Удэ, второй раз за две недели краем глаза видим тот самый Байкал, вокруг которого, собственно, и едем две недели, и за размышлениями о его сказочной красоте у нас глохнет машина… У всех слезы на глазах, ругаемся как сапожники, молим местных богов, просим их дать нам финишировать, звоним в Москву лучшему специалисту по Land Rover, чтобы поставить диагноз, разрабатываем логистику по доставке трех тонн мертвого железа в Улан-Удэ, и тут до нас доходит… Мы его заправляли сутки назад в Жигалово, а то, что датчик уровня топлива показывает треть бака — так это он просто завис, сломался, чудес не бывает, надо же машину иногда кормить! Вот что делает с человеком недосып и усталость, пятеро весьма искушенных человек напрочь забыли, что машина ездит не на воздухе, а на топливе, и его запасы нужно изредка пополнять. И, как на зло, все канистры, выбравшись из тайги, мы подарили егерям, чтобы выиграть хоть немного места в багажнике для собственного снаряжения.

Едем на попутках на заправку, покупаем там десятилитровую канистру, привозим солярку, заливаем, и… хоть ты тресни, не заводится! Почти посадили аккумулятор, на улице -25, замерзаем, звоним мудрому человеку в Белокаменную, бьем челом об пол, помоги, мол, мил человек, не понимаем мы… Он рассказывает, что после «пересыхания» Discovery заводится не менее чем с 15 литров топлива! Опять попутка, заправка, путь назад, заливаем еще десять литров топлива в бак, уже опытным движением руки выгоняем воздух из системы, и… заводим Disco!

Последние пару сотен километров прошли без эксцессов, а в Улан-Удэ нас уже встречали. Пусть и без цветов, но с накрытой поляной и свежеприготовленными бурятскими позами (большие бурятский пельмени, похожие на манты и хинкали), привезенными как всегда с жутким опозданием. Но мы уже не парились, ведь мы финишировали, и нам теперь все известно про пресловутую поправку на Бурятию.

Экспедиция подготовлена компанией LAV Productions.